Дмитрий Комбаров: «Тренеру и футболисту важно быть честными друг перед другом»

— Дмитрий Владимирович, как обустроились в Петербурге за полгода?

— Обустроился хорошо. Жить в другом городе мне не привыкать. Наверное, молодому футболисту тяжелее адаптироваться. Я же играл в другом городе, плюс возраст, и с психологией все нормально. Адаптировался быстро.

— Почему решили жить в отеле?

— Семья живет в Москве, потому что у ребенка там много, к чему она привязана. Школа, гимнастикой профессионально занимается. А одному жить в квартире… Убираться, готовить, гладить — это не мое. Отель в этом плане удобнее. Важно, что большая часть игроков живут здесь же, в гостинице. И контроль осуществляется над командой, и удобно общаться с футболистами индивидуально. Так легче во всех смыслах.

— При этом вы живете в «Спутнике», а не в каком-нибудь «Рэдиссоне».

— Спокойно к этому отношусь. Считаю, что это отличный отель, отличный сервис. Все условия для жизни здесь более чем хорошие.

— По домашней еде не скучаете?

— На самом деле здесь хорошо готовят. Езжу периодически в Москву, там меня кормят домашней едой. (улыбается)

— Что составляет досуг вне работы? Видитесь с кем-то из питерских коллег по цеху?

— Работа тренера отличается от работы футболиста. Футболист посвящает тренировке 2-2,5 часа в день. Тренерская работа занимает как минимум 5-6 часов в день. Подготовить тренировку, проанализировать тренировку. Поговорить с персоналом, с игроками. Просмотреть соперника или футболистов. На какие-то прогулки или встречи, честно говоря, нет времени. После насыщенного рабочего дня, скорее, хочется отдохнуть, посмотреть кино или сериал. Досуг у меня больше такого плана.

— Вы говорили, что во время отпуска хотели поскорее вернуться к работе. Не устали за полгода?

— Не устал. Наверное, хотел вернуться побыстрее, потому что мне нравится то, чем я сейчас занимаюсь. Меня очень сильно увлекла эта работа.

— С каким ощущением уходили в отпуск?

— Желания перезагрузиться точно не было. Эмоциональных перенапрягов у меня не возникало. Игры — это в любом случае психологическое напряжение, но я к нему готов. В карьере было много нервных матчей — и Лига чемпионов, и сборная. Психологически мне не от чего было уставать.

— Была возможность переосмыслить первые полгода в роли тренера?

— На самом деле это ежедневная работа: подумать, проанализировать — каждую тренировку, каждый пройденный день. И этапы: неделю, месяц, полгода. Так что процесс переосмысления происходил не только в отпуске.

— Какой главный вывод?

— Думаю, о каких-то выводах говорить рано. Да, была проделана хорошая работа. Она была волнообразная: где-то получалось, где-то нет. Но радует то, что в осенней части мы увидели плоды работы и результат. Главное: мы видели ту картину игры, которую требовали от футболистов. Это радует.

— Команда пережила процесс перестройки. В какой момент почувствовали, что она стала единым целым?

— Когда я приходил в «Звезду», был уверен в своих силах и в своем тренерском штабе. Понятно, что у нас было немного сумбурное начало: мало футболистов, которые могли остаться в команде, много игроков на просмотре. Но уверенность была. Я чувствовал, что это команда, с самого первого дня. Просто нужно сделать какие-то поправки, и команда заиграет еще более продуктивно и качественно.

— Многие футболисты «Звезды» отмечают атмосферу в команде. Потребовалось время, чтобы она сложилась?

— Подтверждаю то, что у нас хорошая атмосфера. Понятно, что когда приходили новички, был период адаптации, знакомств, притирки друг к другу. Кто-то пытался показать свой характер, кто-то сразу понял требования. Футбольная команда — это большой мужской коллектив в спорте высокой конкуренции. Каждый футболист — это единица, личность со своим характером. К каждому нужно найти подход. Но мой тренерский принцип таков: если человек выполняет требования, он будет в команде. Если не выполняет требования или не соответствует уровню, то в живой конкуренции он просто не выдержит. Если человек справляется и держит уровень, но перечит требованиям в силу своего характера — таких людей в команде тоже не будет.

— То есть нет смысла что-то объяснять футболисту, воспитывать его?

— Нет, смысл есть. Но это делается не одним днем. Может пройти месяц-два. При этом есть предел тех вещей, которые допустимы и недопустимы. Все футболисты разные. Кому-то, чтобы понять, нужна неделя, а кому-то — месяц. У нас молодая команда, со всеми надо работать, разговаривать, доносить им требования. И со временем они, конечно, все понимают. В итоге в команде остаются единомышленники.

— Десять стартовых матчей прошли без поражений. Не было ощущения, что слишком безоблачно вы начали?

— Несмотря на то, что у нас не было поражений, было много ничьих. Поэтому такого ощущения, что все здорово, не было. Наоборот казалось, что нужны какие-то корректировки — и в психологии, и в тренировочном процессе. Мы видели моменты, когда команда чуть-чуть не понимала требования. Возможно, шел момент притирки: футболисты старались это делать, но немного не получалось. Это нормальная ситуация. Ощущения, что все хорошо, не было.

— После игр хорошо спите?

— Сплю хорошо. Нормально сплю. (смеется)

— Были матчи, в которых все сразу пошло не по плану?

— Навскидку вспоминается матч с «Ленинградцем» на «Петровском». Мы вышли и на третьей минуте пропустили гол. Понятно, что потом мы его разбирали. Там были и коллективные, и индивидуальные ошибки. С лидером нашей группы начинать матч со счета 0:1 — это не очень хорошо. Выходим на второй тайм и снова получаем быстрый гол. Не будем сейчас заниматься разбором игры, мы это уже сделали с ребятами.

— Футболисты говорят, что вы редко повышаете голос. Эмоции не помогают тренеру в работе?

— Здесь нет правильного или неправильного, у каждого свой подход. Кто-то эмоционален, может кричать, бегать по бровке, размахивать руками. Это тоже не всегда помогает. Можем сейчас привести тысячу примеров, когда эмоциональный тренер приводит команду к хаосу. Да, может быть, я не такой эмоциональный, но у меня в голове все разложено по полочкам. Я знаю, что мне нужно требовать от команды, когда нужно повысить голос, а когда можно и в спокойной манере пообщаться с футболистами. Я не то чтобы сдержанный. Скорее, уравновешенный. Умею контролировать свои эмоции.

— Когда в «Звезде» приходилось повышать голос?

— Были моменты, когда приходилось это делать. Не стану сейчас называть когда. Были и собрания закрытого характера, которые касаются только тренерского штаба и команды. На тренировках тоже случались такие ситуации.

— Вам в бытность футболистом с какими тренерами комфортнее работалось?

— У меня было больше эмоциональных тренеров. Футболист все равно все видит. Всегда заметно, когда тренер орет просто так и пытается за счет власти над футболистом на него надавить, не подкрепляя фактами. Если тренер повышает голос, это всегда должно быть обоснованно. Если же человек бьется в конвульсиях, то это не приведет к хорошим результатам и хорошим отношениям в команде.

— Были матчи, где «Звезда» переворачивала игру во втором тайме, за счет перерыва. Вы для себя поняли, что действует на футболистов?

— Здесь каждый матч индивидуален. Нет специальной заученной фразы, которая взбодрит футболиста в перерыве. Все это касается действий на поле: как они играли в первом тайме. В одном матче мы можем обратить внимание на одни моменты, в другом — на другие. Все зависит от ситуации, от развития игры.

— Яркий пример: матч с «Родиной» в Кубке России, где 1:2 к перерыву превратились в 4:3 во втором тайме. Что говорили тогда?

— Я бы не хотел раскрывать внутренние моменты, касающиеся раздевалки или персоналий. Это наша ежедневная работа, которую мы выполняем.

— Встречи с клубами Первой лиги в Кубке России стояли особняком?

— Конечно, когда ты играешь в чемпионате России, а потом едешь играть с «Барселоной», эмоции другие. Так же и здесь. Мы встречались с командами, которые формально выше нас на одну лигу, имеют другие бюджеты. Волнения не было, скорее больше концентрации. Но я не считаю, что наша команда не может конкурировать с ними на равных, а то и быть лучше. Игры в Кубке это показали. У нас хорошая команда с хорошим подбором игроков — перспективных, голодных до футбола, готовых умирать на поле. Думаю, что нам вполне по силам команды Первой лиги, а может и РПЛ. Последнее прозвучит громко, но в футболе такие примеры были. Сейчас нам играть с командой Премьер-Лиги, и мы будем готовиться ровно так же, как к любому матчу.

— Корректировались ли функции в вашем тренерском штабе по ходу сезона?

— У нас происходят фактически ежедневные собрания внутри тренерского штаба. Разговариваем друг с другом, я доношу то, что хочу видеть, какие функции кому поручить. У нас полная коммуникация, нет никаких проблем.

— Вы прибегали к активной ротации состава. Не было опасений, что так сложнее наработать игровые связи?

— Большая ротация была в начале сезона. Затем, во-первых, ротация стала не такой обширной, а во-вторых, с каждой неделей у нас накапливалось больше тренировок. Ребята тренировались друг с другом, уже понимали, кто куда бежит, сильные качества друг друга. Под это мы тоже подстраивали тренировочный процесс. Та ротация, которая происходила во второй части осени, была практически безболезненной. Мы меняли игроков по позициям и не ощущали никаких проблем. Замены были фактически равноценными.

— Есть футболисты, которым удобнее играть друг с другом? Тренерами это учитывается?

— Такие нюансы мы тоже учитываем, но это менее принципиальный момент.

— В ваших давних интервью вы упоминали, что у Карреры и Эмери тяжело складывались отношения с коллективом. Что самое важное в общении тренера с футболистами?

— Самое главное: быть честными друг перед другом и говорить друг другу правду. Если ты видишь, что футболист сдал, надо подходить к нему и доносить это. А не чехлить его или отправлять на галерку. Надо разговаривать, чтобы не было никаких подковерных игр. Естественно, важна справедливость.

— Вы сторонник бесед с футболистами?

— Да, сторонник бесед — и индивидуальных, и коллективных. Если человек сильнее, то он должен играть. Ситуации, конечно, бывают разные: желтые карточки, кого-то надо поберечь по здоровью. Но нужно, чтобы все видели: в составе не выходит любимчик тренера или человек, который на две головы слабее конкурента. В команде это всегда будет сказываться, будет влиять на коллектив и отношения внутри него. Поэтому честность друг с другом и справедливость — два основополагающих фактора.

— Один несправедливо обиженный футболист тоже может подорвать атмосферу?

— Конечно, может. Если такой игрок имеет вес в команде, авторитет, он вполне может настроить группу футболистов против тренера. Пусть даже эта ситуация касается только его и тренера. В силу слабости своего характера или обид он начнет подговаривать других, и в коллективе наступит разлад, а затем и плохие результаты.

— Тренер может признать свою ошибку перед командой?

— Почему нет? Может признать, конечно.

— Общение тренера с молодой командой и с опытной отличаются?

— Я пока не работал с командой Премьер-Лиги или с командой, где есть звезды. Но убежден, что различия будут огромные.

— Почему в Европе тренер в 28 лет может возглавлять команду, к примеру, Бундеслиги, а в России таких примеров нет?

— Россия специфическая футбольная страна, но я думаю, что и здесь могут. Просто физически нет молодых тренеров, способных в 28 лет возглавлять команду РПЛ. У меня таких знакомых нет.

— Максим Андреев рассказывал, что в команде есть любители бургеров. Как вы к такому относитесь?

— Я считаю, что можно в меру. Но ты, в первую очередь, профессионал и должен понимать, что этот бургер тебе на пользу не пойдет. Если у тебя лишний вес, то запрет вообще полный. А так можно и бургер где-то съесть, не питаясь ими постоянно. Раз в месяц, в охотку. Но я повторюсь: у нас не любительская команда, а команда профессионалов. Ребята молодые, все хотят играть там — в сборной, в Премьер-Лиге, в Европе. А чтобы достигать таких высоких результатов, о бургерах даже думать не надо. Только правильное питание, правильное восстановление, правильный сон и хорошая работа на тренировках. Если метить туда. Если никаких целей нет, то человек может всю карьеру отыграть во Второй лиге. Но думаю, это не то, чего хотят наши футболисты.

— Были у вас подобные разговоры с кем-то из игроков «Звезды»?

— Да, были. И индивидуальные разговоры были, и на общих собраниях об этом разговаривали.

— После этого игроки сделали выводы?

— Сделали выводы.

— Недавно группа экс-футболистов, ваших ровесников, отучилась на лицензию Pro. Планируете ее получать?

— Да, конечно. Собираюсь подать документы, чтобы отучиться на категорию Pro.

— Артема Горлова, вашего хорошего знакомого, назначили главным тренером «Пари НН». Обсуждали с ним предстоящий матч в ФОНБЕТ Кубке России?

— После назначения я его поздравил, но игру не обсуждали. У него был плотный график: подготовка к сборам, знакомство с командой, с персоналом. Поэтому больше пяти минут мы не говорили. Думаю, как у нас появится время, созвонимся и поговорим.

— В сентябре вы говорили о Горлове, как о талантливом молодом тренере. Его взлет до клуба РПЛ закономерен?

— Это один из перспективных тренеров для будущего российского футбола. Он трудоголик, современный специалист, следящий за тенденциями футбола. Он тактик, тщательно разбирает соперников, игру своей команды. Главное, что хотелось бы отметить: он десять лет работал во Второй лиге, в Первой лиге, за границей — и везде показывал хороший результат. Он сам прокладывал себе дорогу, никто ему не помогал, и дорос до Премьер-Лиги. Зная все это, я считаю, что он будущий большой тренер.

— Каковы ожидания от матча с «Пари НН»?

— Будем готовиться в рабочем режиме, думать только о победе, готовиться физически, тактически и, самое главное, ментально. У нас одна задача: победить.

— Мы почувствуем разницу по уровню с теми командами Первой лиги, которых «Звезда» обыграла?

— Думаю, что почувствуем. Это связано с игроками соперника и общим уровнем футбола. Премьер-Лига все-таки гораздо выше классом, чем Первая лига.

— Какой результат по итогам весны вы посчитаете хорошим лично для себя?

— У нас есть определенные цели. И лично перед собой я поставил задачи, но расскажу о них весной. Как говорил наш детский тренер, и я навсегда запомнил эту фразу: «Если футболист садится на лавочку, то это не отсидеться — это уже ближе к выходу из команды». Поэтому задачи я ставлю амбициозные. Будем обсуждать их с руководством, но я думаю, что наши цели совпадают.